Василий Сахаров - Когда пришла чума [litres]
Нас на совет не пригласили, слово за слово зацепились с аборигенами языками, и доверительное отношение быстро превратилось в настороженное недоверие. Мы сидели возле вертолёта, ждали, чем всё закончится, и собирались улетать. Понятно же, что в одиночку нам с бандой Берсерка не справиться и придётся в очередной раз прятаться в подземельях. Людоеды придут или нет, неизвестно. А жизнь продолжается, и мы в первую очередь обязаны подумать о себе. Но перед этим хотели пообщаться с Варами, и они сами к нам подошли.
– Иваныч, люди решили уходить в Верхнюю Пешу, – присаживаясь рядом с дядькой, сказал старый Вара.
– Уже слышал об этом, – ответил Андрей Иванович, покосился на Ехэра и Валерку, усмехнулся и спросил Павла: – А вы почему не ушли?
– К тебе хотим попроситься. Возьмёшь?
Дядька снова усмехнулся:
– Я думал, вы все к нам захотите.
– Была такая мысль. Люди хотели в ваше поселение уходить. Но мы знаем, что никакого поселения у вас нет и вы живёте в бункере, в который все не поместятся. Поэтому я сказал, что вы никого не принимаете.
– Выходит, ты обманул сородичей?
– Я сказал как есть. Просто о некоторых вещах умолчал. – Старик нахмурился.
Дядька хлопнул его по плечу:
– Ладно, не обижайся. Я понимаю тебя. Ты подумал, что сотни человек мы к себе не возьмём, а три-четыре семьи вполне. Так?
– Да, – кивнул старший Вара.
– Всё правильно. Так и есть. Если бы ты за всех беженцев попросил, то был бы послан далеко и надолго. А тебя, сына твоего и Валерку мы знаем и уверены, что на вас можно положиться.
Андрей Иванович вопросительно посмотрел на меня, мол, что скажешь, племянник. А что я должен сказать? Он уже принял решение, и я с ним согласен. Поэтому мой ответ был ожидаем:
– Надо помочь людям. Всех облагодетельствовать мы не в состоянии. Но часть вытащим, и общине это пойдёт на пользу. Нам воины нужны, разведчики и охотники.
– Верно. – Дядька подмигнул мне и снова обратился к Павлу: – Где сейчас Берсерк?
– Оставил в предгорьях разведчиков, они неподалеку крутятся, а сам обратно в факторию ушёл. Ты знаешь, у него потери серьёзные, почти пятьдесят человек потерял. Это у нас каждый боец на счёту, а у него ещё больше сотни головорезов. Сейчас раны залижет и начнёт нас искать. Так что уходить надо, чем скорее, тем лучше.
– Это понятно. А что с нашим оружием, которое мы ополченцам дали?
Старик виновато опустил голову:
– Осталось несколько стволов, но никто их не вернёт. Это ещё одна причина, почему мужчины к тебе не подошли и на совет не пригласили. Подумали, что ты потребуешь оружие отдать.
– Понимаю. Путь до Верхней Пеши неблизкий и опасный, всякое может случиться. Ну а теперь давай о переселении поговорим. Сколько людей с вами?
– У Ехэра жена и двое детей. Со мной две женщины и три подростка. Да с Валеркой мать, сестра и два младших брата. Вот и выходит, что с нами пятнадцать человек.
– Пожитков много?
– Да какие пожитки… – Старик устало махнул рукой. – Всё в фактории осталось. Есть немного еды, автомат, СВД, пара гранат и одежда.
– Добро. Значит, за один рейс всех перевезём.
– Спасибо, Иваныч.
– Ты погоди благодарить, Павел. Может, твоим сородичам ещё не понравится в бункере. Всё-таки это подземелье.
– Нам деваться некуда. Только бы выжить. А всё остальное не так уж и важно.
– Правильно мыслишь. Давай зови своих, пора улетать.
Переселение много времени не заняло, и в бункере появились новые жильцы, которые, надо сказать, достаточно быстро адаптировались, приняли наши правила и нашли в обществе колонистов свою нишу. Что у женщин, я особо не влезал и не интересовался, просто некогда. А что касается мужчин, то мы продолжали готовить бункер к обороне и постоянно ходили в разведку. Однако ничего не происходило, опасности не было, и когда в конце лета я в очередной раз совершил облёт окрестных территорий, то обнаружил, что фактории нет, лишь пепелище и вокруг пустота. А потом мы слетали в Верхнюю Пешу, решились на это, и там обнаружили то же самое. Людей нигде нет. Совсем. Ни плохих, ни хороших.
В общем, опасность отступила. Берсерк, как и коренные жители, ушли из этих мест. В радиоэфире тишина, и мы спокойно, без конфликтов и происшествий дотянули до середины осени и отметили годовщину своего появления в бункере. Ничего грандиозного не планировали, общий ужин, танцы и развлечения для детей. Так что я этот день и не запомнил бы, если бы не ссора с Ингой.
У Валерки Комарова есть младшая сестра Еля, симпатичная семнадцатилетняя девчонка, юркая и ладная. Я с ней потанцевал и пару раз прижал к себе немного сильнее, чем полагается между друзьями, а Инга это заметила и закатила скандал. Упрёки, слёзы и даже гневные крики. А я молча смотрел на неё и думал о своём, вспоминал прошлое и планировал разведрейд, в который собирался отправиться через пару дней. И в конце концов поняв, что мою броню ей не проломить и я себя виновным не считаю, девушка собрала вещи и ушла к маме. Решила показать характер.
На следующий день появилась Мария Сергеевна и стала настаивать, чтобы я первым сделал шаг к примирению. Но я упёрся, отговорился делами, выпроводил докторшу и весь день посвятил подготовке к очередному выходу на поверхность. Чистил и проверял оружие, собирал рюкзак и провёл сбор разведчиков. Идём втроем: Ехэр, Валерка и я. Цель – пройти от верховьев реки Сула в сторону Печоры, осмотреться и нанести на карту путь, по которому можно без помех дотянуть до берега наш катер. Раз уж не получилось спустить его на воду в этом году, так сделаем это в следующем.
Ночь я провёл в одиночестве, хотя были намёки от наших дам и девушек, что они не прочь прийти в гости, чаю попить и за жизнь поговорить. А утром мы покинули убежище и двинулись на восток. Всё, как обычно. Но почему-то на сердце было неспокойно. Настолько, что я едва не отдал команду возвращаться. Был бы один, так и сделал бы, придумал бы уважительную причину. Но рядом находились Ехэр и Валерка. Поэтому я посчитал, что не могу показывать свою слабость, загнал беспокойство поглубже, надвинул на голову капюшон и вышел на звериную тропу.
55
Разведка ушла, и, проводив поисковиков, Андрей Иванович занялся повседневными делами. Иван – парень уже опытный, а Валерка и Ехэр настоящие северяне и отличные следопыты. Поэтому глава колонии за них не переживал. Да и некогда, ибо забот у него хватало. В основном мелочёвка, но её слишком много.
До полудня старший Вагрин руководил работами по очистке вентиляционных шахт от мусора и пыли. Затем обед и непродолжительный отдых, во время которого он наблюдал за своим ребёнком. А после полудня – проверка запасных электрогенераторов, замеры уровня топливных цистерн и совещание с мастерами, на котором обсуждались технические вопросы.
В общем, день как день. Ничего необычного. Но ближе к вечеру у Андрея Ивановича защемило сердце. Интуиция подавала знак, что рядом неприятное событие или опасность. А потом к старшему Вагрину зашёл Павел Вара.
– Иваныч, – старик повёл плечами, – разреши на поверхность выйти.
– Зачем? – Вагрин слегка нахмурился.
– Погода хорошая, а детям свежим воздухом подышать надо. Да и я ноги разомну. Пять дней уже не выходили.
– Может, завтра?
– Нет, – покачал головой Павел, – завтра дождь со снегом пойдёт.
– Откуда знаешь?
– Кости ломит, чую, что непогода надвигается.
– Надолго выйти собираешься?
– На час. До ужина погуляем и вернёмся.
– Кто ещё помимо тебя с детьми выйдет?
– Шалимов, Полуяновы и ещё пара женщин.
Андрей Иванович хотел отказать, однако объективной причины не придумал и махнул рукой:
– Ладно, разрешаю, а то подумаете ещё, что я здесь тиранию установил. Только вооружиться не забудьте. Сейчас вокруг спокойно, но о безопасности забывать не стоит.
– Конечно, Иваныч. Это само собой.
Вара покинул третий уровень, а Вагрин остался в отсеке управления и через двадцать минут, когда все желающие прогуляться скопились возле двери, разблокировал её.
Люди вышли, вместе с ними была Найда и несколько её щенков. Пёс ушёл с разведкой, а сука осталась, и Андрей Иванович, который контролировал обстановку через внешние видеокамеры, обратил внимание, что собака ведёт себя беспокойно. Обычно она и её щенки носились вокруг детей, а сегодня нет. Найда немного пробежалась и к чему-то принюхалась, а затем вернулась к входу и залаяла. Через динамики собачий лай доносился глухо, но Вагрину показалось, что в нём тревога.
Щенки вернулись к матери и на зов детей, которые подзывали их, не реагировали. Найда, подняв голову, оскалилась и юркнула в кусты, её потомство последовало за ней.
«Надо срочно возвращать всех обратно», – подумал Андрей Иванович, смахнул с лица неожиданно выступивший пот и нажал на клавишу внешнего оповещения.
